Просто так...Никому...
Создана: 10 Февраля 2003 Пон 11:27:00.
Раздел: "Литература"
Сообщений в теме: 613, просмотров: 832879
-
***Я буду дарить тебе только самое бесценно-нежное, то, чего у тебя никто не сможет отнять. Мои подарки – как тень от воздуха, сгорающего в пламени свечи - чтобы увидеть ее, нужен еще один источник света и белая поверхность стола, это – лишь для нас двоих - ведь этот свет есть только в тебе, и только я могу стать этой безупречно-белой поверхностью.
***Я не могу никем стать для тебя, но быть для тебя никем – слишком больно и потому невозможно. Я стану сказочной феей, которая дарит на самой грани сна тихие, сладкие тайны – почти неслышно позванивающие искорками тысяч ласковых неслучайных случайностей.
***Вечерами мы будем пить зеленый чай со льдом, ночью - лимонный коктейль с лунными бликами, днем - апельсиновый сок с солнцем, а иногда, закрываясь шторами от времени суток – кофе с горчинкой чистой несбыточной мечты. Мы не оставим места пустоте, я буду любить в тебе единственного, кто понимает меня - того четырехлетнего мальчика, в чьих глазах плещется светлое чайное море, над морем кружатся и кричат чайки цвета первого снега, а все немногочисленные коричневые чаинки оседают на самое дно звонкой мальчишечьей души.
***У твоей феи будут крылья бабочки, или прозрачные стрекозиные крылышки – или любые другие – ты сам их придумаешь. Я не буду задавать вопросов – только загадки, которые можно не отгадывать. Я буду невидима для чужих глаз, никто из твоего Сейчас не узнает обо мне, фее Беспечной Радости. Я буду жить в хрустальной раковине, стоящей за стеклом твоего шкафа, и, приложив к ней ухо, ты услышишь, как фарфоровые кошки мелодично мурлыкают, трогая фарфоровыми лапками волны сонного хрустального океана, и тогда по твоей спине, осторожно ступая, прошествует торжественная муравьиная процессия, и каждый муравьеныш будет держать над головой маленький бумажный фонарик с золотым бубенчиком.
***Я подарю тебе портрет котенка, который никогда не умрет – потому, что таким его придумал мой знакомый художник, грустный волшебник с голубыми глазами. Я принесу с собой его волшебную кисточку и нарисую на твоих ладошках новые тропинки- маленькие звонкие радуги, ведущие к удаче. Я заново познакомлю тебя со своим смешным фыркающим ёжиком, на каждую иголочку которого надета серебряная бусинка; с парой хитрых лунных мышат, роющих норки в лунном сыре, с Большой звездной Медведицей и ее маленьким неуклюжим медвежонком; со стайкой эльфов, прилетающих ко мне по воскресеньям – они будут играть на дудочках, вырезанных из плакучей ивы, танцевать, оставляя следы разноцветной пыльцы на журнальном столике и петь свои песенки – ты знал их и раньше, только забыл.
***Я буду прилетать к тебе в бусах из светлячков и яблочных косточек, и светлячки будут разлетаться по комнате и застывать в воздухе, изображая созвездия.
***Если ты простудишься и заболеешь, я буду лечить тебя эликсиром вечного детства, настоянным на щебете птиц и утренней росе.
***Я стану звуком, которого нет в твоем имени, когда его произносят другие, который появляется, восторженный и удивленный, только тогда, когда тебя зову я.
***Я буду грустить, если ты снова превратишься в большого равнодушного мужчину и уйдешь в свою взрослую жизнь – феи Беспечной Радости не знают языка взрослых и настолько сильно огорчаются, когда их забывают, что от горя бросаются в Горчичное озеро и умирают, растворившись в нем без остатка, - и только ветер помнит, как горько они плакали, роняя на облака перламутровые жемчужинки слез…
********Не забывай меня…
Argentum
p.s.Шшшка, твоя очередь. -
Что остается от сказки, когда ее уже рассказали?
Остается опустевший банкетный зал с множеством столов, на которых - испачканные скатерти, измятые салфетки, блюда и тарелки с остатками свадебного пира, недопитое вино в бокалах, вянущие цветы, никому не нужные свадебные подарки, кучей сваленные в углу. Царю остается полцарства, старухе – разбитое корыто, серому волку – дремучий лес, злым колдунам – мрачные подземелья с тайными ходами и робкая надежда возродиться по всем законам жанра в очередном продолжении, чтобы с новыми силами приняться за свои пакости. Остаются недоумевающие искалеченные колобки и несчастные лисы с несварением желудка; остаются волки с распоротыми животами, истекающие кровью на залитой солнцем лесной полянке; остаются маленькие глупые деревянные мальчики с длинными носами, которым никогда не стать взрослыми умными деревянными мужчинами; остаются ненаписанными песни трубадура, удачно устроившегося в королевский замок на должность зятя и придворного советника по совместительству; остается незвонкое слово КОНЕЦ и причудливый вензель, змейкой уползающий на следующую страницу...
Что остается от воспоминаний, когда их забывают?
Остается ноющая боль в висках и сигаретный пепел; остается смутное, необъяснимое чувство вины, висящее неудобным комом между желудком и легкими; остаются на каком-то далеком чердаке забытые дневники с детскими рисунками, наивными стихами и желтыми кленовыми листьями между страниц; остается горьковатая сладость дежа вю и несколько цифр, написанных чьим-то уже незнакомым почерком на вырванном из блокнота листке; остается – недолго остается - не вписавшаяся в новый интерьер старая картина в потемневшей от времени позолоченной раме; остаются тревожные предутренние сны, ускользающие сквозь сеточку ресниц в холодный рассветный сумрак; остается жить дальше и попытаться сохранить хотя бы то, что еще не стало воспоминанием...
Аргентум -
Ежевечерняя чертополосица -
Фальшь шепелявая шепчет и ширится,
Жрет нашу совесть, трясет ложномыслями, -
Крепче держись…
Что-то за окнами злится и носится –
Мирится-ссорится, ссорится-мирится,
Воет сквозь стекла – «отныне и присно и…»
Может быть – жизнь?
Что это, кто это здесь говорит со мной?
Крылья просрочены, сны недействительны,
Пепел наш – в урну, душа моя - в стельку, но
Тише, не сметь!
Прячется крысой последняя искренность
Сами невидимы, видим мы - видимость,
Слышишь – за ширмою что-то шевелится –
Может быть, смерть?
Сонными птицами вянут цветы во мне
Боже, скажи нам – мы были, мы живы ли?
Жми на педали, нам выше и выше бы,
Лезть бы и лезть.
Что-то в нас сникло и что-то остыло в нас,
Что-то в нас бродит по краю обрыва, - мол,
Ну отзовись же, Иешуа ль, Кришна ли,
Где же ты есть?
Глубже ныряй в меня, я – не ничтожество,
Просто - ничто, я обычная женщина,
Я не оставлена и не ниспослана -
Рвущийся нерв.
Самой волшебной и злой невозможностью
Я проживаю – тебе не обещана,
Недопрощенная, простоволосая.
Плачущих жертв
Я подарю тебе сотни и тысячи.
Жги меня, сладкую ложь свою лей в меня,
Чувство вины – частным случаем вечности –
Нам донести
Нужно до нашей единственной мысли, что
Вырвется в завтра и в будущем времени
Что-то оставит от нас – незамеченных
Словом «прости»…
Аргентум -
С Весной вас, мои хорошие
Вчера мой кот взглянул на календарь
И хвост трубою поднял моментально,
Потом подрал на лестницу как встарь,
И завопил тепло и вакханально:
"Весенний брак, гражданский брак -
Спешите, кошки, на чердак!"
И кактус мой - о, чудо из чудес!-
Залитый чаем и кофейной гущей,
Как новый Лазарь, взял да и воскрес
И с каждым днем прет из земли все пуще.
Зеленый шум... Я поражен,
"Как много дум наводит он!"
Уже с панелей слипшуюся грязь,
Ругаясь, скалывают дворники лихие,
Уже ко мне зашел сегодня "князь",
Взял теплый шарф и лыжи беговые...
"Весна, весна! - пою, как бард,-
Несите зимний хлам в ломбард".
Сияет солнышко. Ей-богу, ничего!
Весенняя лазурь спугнула дым и копоть.
Мороз уже не щиплет никого,
Но многим нечего, как и зимою, лопать...
Деревья ждут... Гниет вода,
И пьяных больше, чем всегда.
Создатель мой! Спасибо за весну!
Я думал, что она не возвратится,-
Но... дай сбежать в лесную тишину
От злобы дня, холеры и столицы!
Весенний ветер за дверьми...
В кого б влюбиться, черт возьми?
Саша Чёрный -
я про зиму - последний, можно? ))
верлибр
слетает в город по ночам
несуетно
светло и невесомо
меж рыхлых хлопьев
нисходящих сонно
на скаты крыш
и замерший причал
щелчок
кольнёт висок
замкнулся ток
и жаркое
верблюжье одеяло
укутывает
балуя и жаля
от льда лодыжек
до пожара щёк
ещё он бел и волен
но вот-вот
будильник
диньк воды
звенящий чайник
и ритмом заморочен
он печально
наощупь
кнопки рифмы
застегнёт
и клинописью
птичьей босоты
охряно-рыжим
дворницким песочком
рубинами рябины
лыжной строчкой
уйдёт
марать
крахмальные
листы...
Елена Моревна -
ах, мне бы достать безотказный набор отвычек
и память усталую вывернуть наизнанку,
как майку… чтоб тщательно скрыть под смазливым личи-
ком паиньки неистребимую суть пацанки,
чтоб я перестала хотеть тебя - неприлично,
отчаянно, прямо здесь… теребить несчастный
трамвайный билетик, бродить по путям (привычка
дурная, как все у меня), похоронным «здравствуй»
плеваться сквозь зубы, молиться, ругаться матом,
гулять под дождем и бессильно душить окурки
в озябшей ладони… внезапно смущаясь, прятать
не очень изящные руки в карманах куртки…
…как трепетно нежен беспутный апрель… как остро
под ребрами колется-ежится-жжется что-то…
как влажно в ладошку мне тычется новый возраст,
по-прежнему юный, июньский… прогноз погоды
стекает по скулам, лопочет… щекочет ноздри
волшебный, дразнящий, пронзительный запах лета…
и ласковый бог на крыльце рассыпает звезды
сирени… и я привыкаю не думать, где ты…
Amarillis -
сосульки не снайперы – падают не прицельно
(да и где это видано, чтобы падая –целились)
бегу по улице – скорость предельная
(минус четырнадцать, по мнению Цельсия)
утром люблю целый мир доверчиво
(с запозданием просыпается мысль о работе)
к вечеру ненавижу первых встречных
(и так каждый день до ночной субботы)
кривлюсь на зеркало, черня ресницы
(какое-то страшилище мне строит рожи)
задание на весну – непременно влюбиться
(к осени подобрать грелку в морозы)
сосульки не снайперы, да эффект случайности
шаг влево, шаг вправо считает удачей –
ностальгию спишем за сроком давности –
по надеждам будущего счет оплачен.
Катерина Крутова -
ШУТОЧНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Придет весна и вновь заглянет
Мне в душу милыми очами,
Опять на сердце легче станет,
Нахлынет счастие -- волнами.
Как змейки быстро зазмеятся
Все ручейки вдоль грязных улицев,
Опять захочется смеяться
Над глупым видом сытых курицев.
А сыты курицы -- те люди,
Которым дела нет до солнца,
Сидят, как лавочники -- пуды
И смотрят в грязное оконце.
Марина Цветаева (из раннего). -
“Город, который мы навсегда покидаем,
В нашем сознанье становится необитаем...”
Зоя Ященко
Теряя рельефность, историю, звуки, цвета,
Спокойствие, зренье, отвергнув простые решенья,
Твой город становится точкой в конце предложенья,
Которое я никогда не решусь прочитать,
А ты не напишешь... Не бойся, я буду умней.
Почти засыпая, уткнувшись куда-нибудь в шею,
Я слов никаких все равно подобрать не сумею,
Одним запятым разрешу над тобой позвенеть.
А утром я спрячу их в баночку от монпансье,
И баночка будет звенеть потихоньку в кармашке,
Но эта зима холоднее других, и однажды
Я больше не вспомню, как сладко ты дышишь во сне.
И значит, придется, придется тебя отпустить.
Я вытащу баночку, крышку чуть-чуть приоткрою,
И ветер подхватит широкой прохладной ладонью
Кудрявые легкие стайки моих запятых.
И, снова из точек и хвостиков город собрав,
Они успокоятся где-то в районе вокзала.
...Ты впишешь слова - те, которые я не сказала,
Прочтешь целиком и не сможешь уснуть до утра.
(с)Ёлка Моталка. -
Когда смена уходит - остаются столбы, столбы и небо,
Когда смена уходит - не узнаешь лиц и не заметишь следа.
Остается вышка, телефон да прозрачный паучий невод,
На котором снежинкою тает утренняя звезда.
Когда смена уходит - ты выходишь в небо легко и тихо,
Вспоминая дорогу по детским снам, в которых был крылат.
Только ты и звезды, и последним мазком твоего триптиха -
Это новое утро ложится зарубкою на приклад.
Засыпая под утро, вороненые дула опускала стража,
И в туман уходила красным кругом отмеченная спина.
Было лучшее время для того, кто ушел и, как стакан бумажный,
Все свои законы, все свои запреты в кулаке сминал.
Было лучшее время, чтоб увидеть звездных ресниц дрожжанье.
Было лучшее время, чтоб увидеть вальс светлячков в листве.
В первый раз на воле просыпались хмурые каторжане,
По небритым мордам, как живую воду, растирая рассвет.
Скоро солнце взойдет и пустые страницы мои разгладит,
И ночные птицы в предрассветный сумрак улетят, легки.
И вместе с этим утром я стану зарубкою на прикладе,
Если вдруг не успею, если вдруг не сумею догнать строки.
Когда смена уходит, голубою глиной опечатав остров,
Исчезают контуры за пеленою мутного стекла.
Но ты не беспокойся, ничего не случилось со мною, просто
Это еще одно утро ложится зарубкою на приклад.
(с) Олег Медведев
[ 07-03-2003, 04:24: Сообщение отредактировано: Drago13 ] -
Вот интересно. Интересно, где та любовь которой так много?
Та любовь, которой так много, та любовь, которая есть в каждом кадре старых черно-белых фильмов?
Вот, ну та самая любовь, которая гонит куда-то одиноких ковбоев, та любовь, которая заставляет так часто и долго курить героев французских и итальянских кинокартин, та любовь, которая чувствуется в каждом из семнадцати мгновений, ну, той самой весны, где она?
И есть ли она здесь?
И есть ли она для тебя
в этом городе?
Но иногда, иногда, когда покупаешь бутылку пива в ночном киоске или выпиваешь вторую или третью рюмку чего-то в прокуренном баре, ты вдруг почувствуешь себя героем какого-то старого и конечно же, конечно же любимого кино. И тебе покажется, что на тебе хороший длинный плащ, белый плащ и хорошая мягкая шляпа, и что всё это, ну то есть всё вот это, всё вот это, то есть то, что происходит с тобой, это ничто иное, как начало прекрасной дружбы, дружбы с этим странным временем, в котором ты живешь. Дружбы в отсутствие любви.
Евгений Гришковец. -
Когда романтическая симфония отзвучала
и на клавиши лепестком туберозы упала рука,
рояль еще долго Шубертом бредил,
и струны качала
полная аромата меланхолическая река.
Промолвила Бланка: - Немцы, по-моему,
скучноваты... -
А жена адвоката - о музы! - зевнула: - Тоска!
- Лучше других Бетховен, у него хороши
сонаты, -
сказала кубинка Роса с самомнением знатока.
У меня накипали слезы; я ничего не ответил,
от них убежал я в сад - побродить среди
свежих роз...
И зеленой печальной ночью в саду я
Шуберта встретил,
кавалера небесного ордена белых звезд.
Хуан Рамон Хименес -
-
Ой, да, на крылечке узеньком
Он мне про любовь рассказывал,
Обнимал за плечи робкие,
Ой, да, на звезду показывал.
А звезда зашла за облако,
Ох, - примета нехорошая.
Не скрипит уже калиточка,
И опять я одинёшенька.
Ой, да, как же так случилося,
Что тобою гордым брошена?
Из ведра вода разлилася,
Будто слёз моих горошины...
Ирина Орищенко.
2 Эль: я недавно решила почитать старые темы форума и наткнулась на вашу цитату мной вышепроцитированного автора... мне бы очень интересно узнать откуда вы знаете этого автора... -