Отравление в Лондоне 

Я работал с Элиотом четыре года. Моя мотивация проста: я делаю что-то, в чем хорош, нахожу вещи, которые другие упускают, использую свои познания о России, о близлежащих странах, в том числе об Украине, работаю с людьми в этих странах и переживаю, что их правительства (и в России, и на Украине) обманывают граждан. Я занимаюсь этим безвозмездно, трачу на расследования свои средства. Это мое хобби.

Я медиаинвестор, в прошлом постоянно работал медиаменеджером, у меня до сих пор есть активы в нидерландских медиа, за счет которых я живу и не беспокоюсь о достатке. Я свободно говорю по-русски.
О претензиях пресс-секретаря Кремля Дмитрия Пескова к расследованию Bellingcat

Не признавать факты - это ничего не значит. Почему он не покажет настоящего Чепигу, почему он не пригласит настоящего Мишкина? Почему он год уже не показывает человека, который проходит под позывным "Орион", того самого, которого объединенная следственная группа называет ответственным за привоз "Бука" на территорию Украины? Мы выяснили, что это конкретный сотрудник ГРУ. Никто не показал его и не сказал - это не тот человек!

Я думаю, что отсутствие активных попыток опровергнуть наши выводы говорит само за себя. Активисты мы или нет, - думаю, что активисты, но как говорит Элиот, мы занимаемся любыми темами. Иногда американцы совершают ужасные вещи, и мы пытаемся расследовать это. Это просто факт: Россия совершает больше плохих поступков сейчас.

Пару лет назад я рассказывал о коррупции в Пентагоне, это было одно из моих последних расследований перед тем, как я начал работать с Элиотом. Я постоянно занимался действиями США, которые я считал несправедливыми или незаконными.
Правообладатель иллюстрации Reuters
Image caption Руслан Боширов (слева) и Александр Петров, которых Bellingcat называет сотрудниками ГРУ Анатолием Чепигой и Александром Мишкиным
О сложности расследования

Я месяц спал не больше двух часов в день. Это было сложно. Они - профессиональные шпионы, найти сведения о них не так просто, как о контрактниках, уезжавших на месяц на Украину.

Речь идет о расследованиях Bellingcat о предполагаемом участии российских кадровых военных в конфликте на востоке Украины. Россия это отрицает.

Этим мы занимались несколько лет назад, когда расследовали деятельность 53-й бригады. Тут профессиональные шпионы, которые зачистили информацию о себе, своем месте жительства, о женах, детях в социальных сетях. Их жизнь под фальшивыми именами - это их постоянная работа на протяжении десятка лет. Их раскрытие стало постоянной работой для меня.
Об источниках

Мы в основном работали с открытыми данными. Но с профессиональными шпионами нужно брать не только открытые данные, но и закрытые сведения. Вопрос, как мы их получаем.

У нас есть три основных источника. В первую очередь, это общедоступные базы данных и поисковые системы. Второй источник - базы данных, которые были "слиты" из госорганов и продавались на рынках, а также доступны в торрентах. Для этого расследования я скачал в открытом доступе базу данных на 66 гигабайт, в которой были сведения о месте жительства россиян с 1999 по 2016 годы. Мы много чего нашли в этой базе.

Третий источник - это закрытые источники, на которых основывается примерно 15\% расследования. Это фотографии, потому что их в утекших базах данных нет.

Нужен источник. Он может быть либо кем-то, кто торгует данными о россиянах в интернете (это позволяет предположить, что данные достоверны), но в случае Мишкина мы не хотели обращаться к подобным источникам, потому что прочитали в прессе о намерении ФСБ оказать давление на таких продавцов. Мы не хотели подставить кого-либо под угрозу.

Мы связались с теми, кто уже покупал у таких людей информацию, и спросили, не поделятся ли они с нами. Один такой человек согласился.
О сотрудничестве с полицией

Британия не подтверждает и не опровергает наши выводы. Мы уверены, что правильно установили личность Мишкина. У нас есть 15 независимых друг от друга источников. Если бы я был британским правительством, то тоже не стал бы комментировать, пока следственный процесс не завершен.

Мы уверены, что британцы знают настоящие имена [Боширова и Петрова], но, возможно, им неизвестны некоторые детали об их прошлом. Например, мы не уверены, знают ли они, что Мишкин был военным врачом.

Даже если у них есть все эти сведения, они могут быть получены из источников спецслужб, которые будет сложно использовать в суде. Мы используем открытые источники, данные которых легко подтвердить, а полиции мы готовы рассказать обо всех источниках расследования. Возможно, расследование будет полезным с судебной точки зрения.
О пешках в игре спецслужб

Мы, конечно, это понимаем. За последнюю неделю мы слышали, будто ФСБ стала распространять слухи, что именно эта спецслужба работает против ГРУ и передает нам сведения. Это невероятно смешно. Конечно, такое может быть, но это не тот случай.

Как только мы находим какие-то релевантные сведения в одной из баз данных, то мы их откладываем и пускаем в ход только когда находим подтверждения во всех базах. Спецслужбы же не могут подделать то, что было в интернете 10 лет назад или лежало на моем компьютере последние полгода.

Чтобы избежать ситуации, когда нам скармливают данные [в чьих-то интересах], мы перепроверяем информацию из всех источников.
О результатах расследования

Те ли люди, которые были [в Солсбери], являются офицерами ГРУ с квалификацией, в одном случае, военного врача? Никакого сомнения, это на 100\%. Получил ли [Мишкин] награду Героя России или какую-то другую награду? Это не может быть на 100\% точно.

Отвечая на вопрос о виновности Чепиги и Мишкина в отравлении Скрипалей.

Это вопрос, который мы не расследовали. Мы расследовали, эти ли это люди, и какая у них была квалификация.
О спорных методах

В расследовании Bellingcat используются сведения, которые нельзя получить из открытых источников, в том числе копии паспортов Чепиги и Мишкина.

Мы очень рады, что можем рассказывать правду, и рады, что делаем то, чем занимается журналистика последние 50-60 лет. Мы не переходили никаких границ морали. Возможно, были нарушены законы какой-то юрисдикции - но не той юрисдикции, в которой мы работаем.