Index · Правила · Поиск· Группы · Регистрация · Личные сообщения· Вход

Список разделов Поздравления и праздники!
 
 
 

Раздел: Поздравления и праздники! 26 апреля - День памяти погибших в радиационных авариях. 

Создана: 26 Апреля 2013 Птн 8:16:42.
Раздел: "Поздравления и праздники!"
Сообщений в теме: 5, просмотров: 2102

  1. 26 Апреля 2013 Птн 8:16:42
    26 апреля - День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах.

    В этот день 26 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции произошла крупнейшая в мире ядерная катастрофа. В атмосферу было выброшено около 190 тонн радиоактивных веществ. Опасные радиоактивные вещества выделялись в окружающую среду из-за пожара, длившегося почти две недели. Население Чернобыля подверглось облучению в 90 раз большему, чем население Хиросимы после падения атомной бомбы.

    Была загрязнена территория площадью 160 000 квадратных километров — северная часть Украины, запад России и Белоруссия. Около 400 тысяч человек были эвакуированы из зоны бедствия. В России больше других от радиоактивного загрязнения пострадала Брянская область. Чуть меньше беда коснулась Тульской, Калужской, Орловской областей. Для ликвидации последствий аварии были мобилизованы гражданские и военные люди. Именно они помогли остановить еще большее распространение заражения.


    ... а о скольких ребят, солдат, ещё не говорят, что попали под....


    Тех кто явно это испытал уже конечно нет.

    Розочка Розочка
  2. 26 Апреля 2013 Птн 8:45:42
    Чернобыльский спецназ


    Свинцовая каска, респиратор, щитки из оргстекла от бета-излучения на глазах, рентгеновский фартук, под которым защита из свинца 1,6 мм, две пары рукавиц — простые и просвинцованные, вес всей защиты от 25 до 30 кг

    Эти люди первыми поднялись на крышу разрушенного реактора. В самодельных свинцовых латах, с лопатами и пылесосами. То, что они увидели, — поражает. Уникальные свидетельства генерала Тараканова

    читать далее: [внешняя ссылка]
  3. 26 Апреля 2013 Птн 9:22:04
    Вот это действительно Пример настоящего героизма. Борьба с невидимым, но смертельным врагом, который достанет и через 30 лет.
    Несколько суток на высоте нескольких сотен метров над реактором температура воздуха была 200 градусов по цельсию. С внешних подвесок вертолетов сбрасывали тонны песка, моментально становившегося песком и тонны свинца, а внизу упорно продолжали гореть графитовые стержни.
    К примеру, летчиков, сбрасывавших корзины с водой на Фукусиму называли камикадзе. Летчиков, совершавших по 10 полетов в день, считали национальными героями. А вот советские летчики, чтобы закрыть с воздуха аварийный реактор Чернобыльской АЭС, проходили по 20—30 раз в день через тысячи рентген. Ложились на курс тройками, действовали практически в боевой обстановке ядерной войны. За один подход экипаж схватывал от 20 до 80 рентген.
    Подходы к реактору с воздуха были опасны, мешала труба четвертого блока, высота которой составляла 150 метров. Чтобы определиться со схемой захода для сброса песка, еще раз подняли машины в воздух. При взлете и посадке работающими винтами с поверхности земли сдувало высокорадиоактивную пыль с осколками деления. Пилоты задыхались. А к стадиону, на который садились вертолеты, стали подкатывать мамаши с колясками. Жители города показывали чадам диво — винтокрылые машины.

    В Припяти мало кто осознавал, что суммарный выброс радиоактивных веществ был в 500 раз больше, чем в Хиросиме. В садах, посыпанных радиоактивным пеплом, продолжали петь соловьи.

    В 8 утра в городе атомщиков были открыты все питейные заведения. Всем желающим бесплатно отпускали вино, водку, пиво и закуску. Медикам было известно, что при употреблении спиртного организм человека обезвоживается, вероятность поражения уменьшается.

    В 14 часов к домам подкатили автобусы. Жителям Припяти объявили, что они покидают город дней на 5—6. С собой необходимо взять только деньги, документы и минимум личных вещей.

    — Пока шла эвакуация, работать авиации запретили. Боялись, что, если начнем кидать песок, пойдут новые выбросы и вся эта “гадость” посыплется на людей.

    Песок нашли в пятистах метрах от горкома, у речного вокзала. Первые мешки набивали втроем: генерал Антошкин и два заместителя министра среднего машиностроения. Один — в парадной генеральской форме, два других — в московских костюмах и штиблетах.

    Мимо бесконечной вереницей шли и шли автобусы. Жители Припяти еще не знали, что покидают город навсегда. 44 600 человек было эвакуировано за 2,5 часа.

    Животных брать с собой запретили. За автобусами еще долго бежали оставленные хозяевами овчарки, бульдоги, болонки…

    “33 вылета в день при норме 15”

    Как только город опустел, первый “Ми-8” с шестью мешками песка пошел на цель. За штурвалом — военный летчик первого класса полковник Борис Нестеров. К четвертому блоку машина шла по прямой. Скорость — 140 километров в час. Вертолет зависал над кратером ядерного реактора. Высота — 150, потом снизился до 110 метров. Радиация такая, что стрелка прибора ДП-5, который мог измерять уровни до 500 рентген, зашкаливала.




    За штурвалом — военный летчик первого класса полковник Борис Нестеров.

    Над эпицентром в горизонтальном полете машина “провалилась” вниз на 20—30 м. Из-за высокой температуры воздуха в этом месте резко падала сила тяги несущего винта.

    Борттехник, привязанный в грузовой кабине тросом, высунул голову в открытую дверь и, заглядывая в ядерное жерло, стал сбрасывать груз. Летящие с высоты мешки с песком увеличивали выбросы осколков деления и радиоактивного пепла от сгоревшего графита. Всем этим приходилось дышать. А следом на цель шел уже другой экипаж… Работали поочередно 27 машин. Взлетали тройками. На боевой курс шли друг за другом, вереницей, как пчелы в улей.


    — Ученый Легасов у меня тогда спросил: “Ты сколько летчикам говоришь рентген в час на высоте?” — “1000 — 1500 рентген”. А он: “Нет, ты их обманываешь. Там 3000 — 3500”.

    В первый день сбросили 56 тонн. От невыносимой жары и физического перенапряжения у летчиков и борттехников начались приступы рвоты.

    — Два-три полета — и в кусты, рвет человека. От выброса большого количества радиоактивного йода-135 респираторы у всех были красного цвета. Мы ощущали привкус металла на губах, у нас немели языки, все сипели. Каждый день я раздавал летчикам и борттехникам йодистые таблетки. Экипажи делали по 33 вылета в день при норме 15—20. При этом говорили: “Да, в Афганистане стреляют. Но ты увернулся, ушел, выполнил задачу — и забыл. А здесь, в Чернобыле, ничего не чувствуешь, а тебя поражает невидимый враг. Это страшнее, чем на войне”.

    Мало кто знает о проведенном тогда эксперименте. Кратер решили облить водной жидкостью особого состава, которая должна была превратиться в пленку и значительно ослабить перенос радиоактивной пыли. Говорили, что стоимость этой жидкости была поистине золотой. Ее вес был равен весу золота, затраченного на ее изготовление. Поручили выполнение этой задачи экипажу вертолета “Ми-26”, который и распылил ее над объектом. Однако ожидаемого эффекта не получилось. Идея на практике себя не оправдала.

    “10 тысяч парашютов мы сбросили в реактор”

    Чтобы быстрее нарастить защитный слой, Щербина пытался заставить летать и ночью. Но генерал Антошкин заявил: “В темное время суток вертолетная авиация над объектом работать не будет. Прицельных приспособлений нет, в темноте непонятно куда бросать мешки”.

    Решение пришло неожиданно. Николай Тимофеевич вспомнил, как в порту Одессы стрела подъемного крана опускала в трюмы громадные сетки, нагруженные мешками. Генерал срочно послал запрос в Киев: “Сети есть?” Сетей не оказалось. Антошкин смекнул, что их можно заменить тормозными парашютами. Тут же доставили 180 штук. Но купол тормозного парашюта имел крестообразную форму, пришлось техникам вручную сшивать края этих крестовин.

    — В составе группировки вначале было почти 80 машин. Каждое утро вертолеты перелетали с оперативных аэродромов на три площадки, расположенные вблизи АЭС. На каждой из них был свой руководитель полетов и бригадир с радиостанцией, который распоряжался группами бойцов — солдат запаса, призванных на сборы из различных военных округов. Мобилизованных гражданских называли “партизанами”.

    Однажды мне передали по рации, что они взбунтовались. Приезжаю, передо мной стоят бородатые мирные граждане с животами. Говорят хором: “Тут высокий уровень радиации, у нас нет никаких защитных средств, грузить мешки не будем”. Я говорю: “Кто перед вами? Генерал. А он в зоне с первого дня. И тоже грузил мешки. Летчики стоят, ждут погрузки. Вы над реактором не проходите, где тысячи рентген, а они проходят. Первые вертолетные площадки у нас были в 500—800 метрах от реактора. Как только на земле радиационный фон увеличивался, мы меняли площадки, отодвигались все дальше и дальше. Как увидите бегущего генерала, тоже бегите. А пока он не бежит, вы должны работать здесь”. И бойцы начали загружать мешки в парашюты.
    Но внезапно выяснилось, что активное наращивание слоя песка вызвало непредвиденный рост температуры на аварийном реакторе. Ученые забеспокоились, приняли решение кидать только свинец. Свинец поступал со всего Союза: в виде болванок, брусков, мешков с дробью. Тонкие пластины летчики стали подкладывать под сиденья и устилать ими пол в вертолетах. До этой защиты додумались, когда сотни тонн груза были уже сброшены на реактор.


    В конце рабочего дня техника шла на дезактивацию, экипажи — в баню. Каждому побывавшему в зоне меняли и форму, и ботинки.

    — Когда доза внешнего облучения составляла более 37 рентген, я отстранял летчиков от полетов и назначал их руководить полетами на площадке “Кубок–1”. Так было и с полковником Борисом Нестеровым, который с первого дня был на передовой. Я категорически запретил ему появляться над реактором. Но спустя короткий срок опять услышал его голос в эфире. Я никогда не повышаю голоса на подчиненных, а тут меня прорвало. Нестеров получил по полной программе.

    “Минус 11 кило, плюс 608 рентген”


    Прикорнуть на 4 часа Антошкину довелось только через четверо суток, когда работа была уже налажена. Экипажи выходили на цель непрерывным потоком. Вертолеты взлетали и садились каждые 30 секунд. Лишнее количество авиатехники генерал убрал из группировки. Вместо 80 машин осталось примерно 30.

    По приказу Антошкина первые 27 экипажей отправили в Киев и в Москву на обследование и лечение.

    В госпиталь летчики попали осипшими, с характерным радиационным загаром на лицах. Врачи обнаружили у них сильное заражение радионуклидами щитовидной железы, лимфатических узлов и печени. В течение месяца героям вымывали из крови соли урана и плутония, многократно заменяя кровь.

    Чтобы остаться в авиации, они вырывали из своих медицинских книжек страницы, где были записаны истинные дозы полученного облучения — по 100 рентген, а вписывали только по 31. Многие не знали, что смерть их просто отсрочена.

    — За 10 суток в зоне я тоже изрядно нахватался радиации, — говорит Николай Тимофеевич. — В кармане у меня был все время дозиметр. Я получил дозу примерно 605—608 рентген, похудел на 11 килограммов. Когда приехал домой, проспал полтора дня, жена только толкала, чайку в рот наливала, и я снова моментально проваливался в сон.

    В киевском госпитале медики шарахались от генерала. СИЧ (счетчик излучения человека) при его приближении начинал жужжать. Антошкину дали аэровит, а у летчиков эти витамины и так на столе постоянно стоят, и еще снотворное. Больше ничего. Николай Тимофеевич снял пижаму, надел генеральскую форму с лампасами и перелез через забор. Сбежал, больше в госпитале не появлялся.
    Пока Антошкин руководил действиями сводной авиационной группы в Чернобыле, ни на земле, ни в воздухе она не потеряла ни одного человека.

    Трагедия случилась осенью 86–го. Шел митинг. Подводили итоги: была построена одна из стен саркофага. Вертолеты подлетали к объекту и поливали его дезактивирующим раствором. Экипаж вертолета “Ми-8”, пролетая под стрелой 160-метрового немецкого крана, зацепился хвостом за трос и рухнул на землю.

    Ни одного сообщения о гибели вертолета в советской печати не появилось. Только недавно стали известны имена пилотов.

    Командир экипажа — летчик 1-го класса, 30-летний капитан Владимир Воробьев дважды чудом избегал смерти. В аварии его мотоцикл столкнулся с грузовиком. Мотоцикл — всмятку, на Владимире — только синяки и царапины. Потом он единственный уцелел в Афганистане в подбитом вертолете. “Порхал” с 70 метров и выжил. А погиб в Чернобыле. За день до катастрофы Владимир отослал родным в Ярославль все свои вещи. Положил в посылку и купленное в подарок жене золотое кольцо.

    У бортмеханика Леонида Христича было за плечами 365 боевых афганских вылетов. Судьба его тоже берегла. Однажды в их вертолете пробило топливный бак, и до самой посадки старший лейтенант Христич закрывал пробоины руками. Весь пропитался горючим, достаточно было искры — и он превратился бы в горящий факел. Но пронесло, благополучно приземлились.

    Штурман старший лейтенант Александр Юнгкинд не попал в Афган по состоянию здоровья. Для Чернобыля оказался годен.

    Четвертым на борту разбившегося “Ми–8” случайно оказался 26-летний авиамеханик Николай Ганжук. Любил небо, с детства мечтал летать, поступал в авиационное училище, но не прошел медкомиссию. Когда инженеры-атомщики попросили для измерений подняться его с экипажем к реактору, с удовольствием полез в люк.

    Когда открывался мемориал жертвам Чернобыльской АЭС, на митинге вспомнили о погибших пожарных и операторах. О том, что там сложили головы вертолетчики, которые ликвидировали последствия катастрофы, не сказали ни слова.

    На полевом аэродроме в Малейках, где проходила дезактивацию авиатехника, осталось кладбище вертолетов и двигателей. Так же зарыли в радиоактивный мусор и память о погибшем “Ми–8”.

    Экипаж погибшего вертолета не за долго до гибели

    А ведь экипаж в эти секунды был еще жив
  4. 24 Мая 2013 Птн 14:18:50
    Поднимаю темку, чтоб с Александрой не оффтопить в другой теме.
    СанькаО писала:
    А кто докажет? Wink Блин, что ж за статья-то была?.. Про версию диверсии Смайлик :-) несколько статей нагуглила, но всё не то.

    Ликвидаторы, не?! Вот ссылка, где подробно рассказывается о пилотах-ликвидаторах.
    [внешняя ссылка]
    А с диверсией-фихня енто. Припять-закрытый был город, куда так просто не попадешь, не говоря уже об АЭС. И не выгоднее было бы рвануть Ленинградскую АЭС? Ленинградская АЭС
    Расположена рядом с городом Сосновый Бор Ленинградской области, на побережье Финского залива. Состоит из четырёх блоков РБМК-1000, введённых в эксплуатацию в 1973, 1975, 1979 и 1981 годах.
    Разрушения были бы не малые... Список АЭС России:
    [внешняя ссылка]
  5. 24 Мая 2013 Птн 15:02:02
    Про статью, которую дала Александра-на мой взгляд, это бред. Хотя бы по этим строкам:
    ВНИМАНИЕ. Если вы ещё не читали мою статью про снос Башен-Близнецов Всемирного Торгового Центра при помощи подземных термоядерных взрывов
    Или вот противоречия:
    они не обнаружили никаких опасных уровней радиации (и лучше бы нам им поверить, потому, что все они были квалифицированные инженеры-ядерщики, в отличие от нас, и у них явно были все необходимые инструменты для замеров радиоактивности – поэтому не стоит сомневаться, что они немедленно замерили радиацию – особенно учитывая, что произошедшее было, мягко говоря, «слегка необычным» случаем в повседневной эксплуатации ядерных реакторов).
    Вскоре прибыли две бригады пожарников. Пожарники, которые не подозревали ничего плохого, быстро взобрались на крыши двух зданий, куда приземлились графитовые блоки, выброшенные силой взрыва, и принялись тушить пожар. Многие из них потом умрут от лучевой болезни

    Тоесть, радиации небыло, а вот люди от нее все равно гибли...
    Читаю дальше...