ЗодД снова ноет... 

ЗодДу надо в горы, на лыжи или сноуборд. Подойдёт и десяток прыжков
с трамплина.

Все, ЗодД больше не ноет. Да здраствует вотка, да сгинет тоска.

ZodD? это не ты???

Похож. У меня даже душ такой же. И ухо...

ZodD писал :Все, ЗодД больше не ноет. Да здраствует вотка, да сгинет тоска.

В пятницу!

или субботу!!!

Точно, в субботу, перепутал!!!

Ему чего-то хотелось. Чего-то абсолютно неизвестного. Чего-то безумного. Чего-то, что не было бы до тошноты знакомо, некогда просмотрено, прочувствовано, переработано и выкинуто за ненадобностью. То, что приведет в движение проходившую мимо жизнь, за которой он наблюдал из окна.

Хотелось, что бы некая сила возбудила в нем желание выйти на улицу и влицца в жизнь, почувствовать себя причастным к глобальному и использовать-таки пачку презервативов по назначению. Но при этом не было желания урвать свое. Ему ничего не было нужно, вернее все, что ему было нужно, у него было, кроме желания этим пользовацца.

У него был свой дом, о назначении которого не подозревал никто. Но ему на это было плевать. Это был его дом, не предназначенный, но привыкший к приему гостей бурной жизнедеятельности и спиртному. В его доме звучал Depeche Mode, изредка перекрикиваемый бесконечной эйфорией NoFX. В этом доме было окно. На подоконнике лежал мобильник и записка, где мелким неуверенным подчерком было написано “Ушла за пивом. Лена”. Записку он хранил, чтобы не забывать, как ее зовут. У окна стояло драное кресло, в шутку называемое Алмазным троном. На троне восседал он.

За окном сказочный вид: небо, море, горы, пустыни, дороги, концертные площадки, аэродромы, вокзалы, континенты, страны, центральные улицы городов, торговый центр, остановка, улица, стройки … и люди.

Он посмотрел в окно.

Его внимание привлекла девушка в синем, которая просто стояла и искала глазами чудо. Единственная личность, остановившаяся понаблюдать за жизнью, скорее всего ее просто не торопила дорога в Рим. Девушка высматривала что-то, что имело бы смысл отложицца в памяти и остацца там за главного.

Все было как обычно. Необъяснимое чувство свободы пожирало всю душу, и словно вирус бескомпромиссно расползалось по телу. Все шло именно так, как ему хотелось. В любой момент можно было выйти из дома. Туда, где устойчивый ветер давал надежду на то, что розовый шарик для пингпонга снесет голову среднестатистическому карлику напрочь с пятидесяти ярдов (с). Туда, где все двери открыты, и везде таблички “Welcome”. Туда, где массы человечков, находящихся в состояние болевого шока, совершают ужасающие и забавные пируэты в погоне за несуществующими благами, которых не достич, а, достигнув, не познать, а, познав, не сохранить.

По полу было разбросано несколько десятков дисков с мертвыми наркоманами на обложках, в углу стояла покрытая уверенным слоем пыли "Ibanez". На его столе валялась коробочка, на которой было коряво написано “веселый порошок”, так назвала его одна знакомая, погибшая от внезапного прихода весны весельем с улыбкой старушки Элли на губах. Один вздох, задержанный выдох и ты абстрагируешся от себя. Ты можеш нарисовать на лице любое выражение, расслабицца и, занырнув в тягучую муть души, найти там то, что так часто видел во сне, полюбовацца, сломать, положить на место и вынырнуть. И потом, снова засесть у любимого окна, с чувством полного удовлетворения.

Действие “волшебного порошка” закончицца тогда – когда он откроет глаза. Даже если он откроет их на мгновенье. Он об этом знает. И он обязательно их откроет, но пока ему интересно узнать, какие картины будет рисовать сознание, если ему не предложить никаких загадок.

Все тихо. Если бы не окно, он бы не сошел с ума. Он бы не растворился в тишине, он бы не стал частью тишины, частью ничего, часть чего-то, того, что ищущие никак не могут найти, потому что ищут вовне.

А теперь, он не видит улицу полную идиотов. Не видит предметов, у которых нет никакого назначения. Не видит порожняковые энергетические потоки. Не замечает аналогий и кривых швов на брюхе мира.

Ему и в голову не приходит, что незнакомая девушка просто скучает и безучастно слоняется в хаотическом танце толпы, а не направляется в Рим. Еще он не подозревает, что кто-то близкий и нереально свой смотрит на него и видит пугающую пустоту. Напряжение мозга не дает результата – он не может вспомнить, что нада сделать, что бы начать видеть.

Он просто подумал, что закрыл глаза.

замечтался ты Андрюхя что й то