История и фотографии городка Нефтяников 50-80гг. 

[внешняя ссылка]

Григорий Олифиров. "Из детства. Захламино"

Кстати, мне он нравится.

Немного офтоп.

Оказывается, был снят художественный фильм по теме строительства омского нефтезавода.

[внешняя ссылка]
[внешняя ссылка]

В ролях Игорь Дмитриев, Валентина Талызина, Олег Янковский, Михаил Ульянов, Людмила Гурченко, Кирилл Лавров, Наталья Гундарева, Игорь Владимиров, Леонид Неведомский, Михаил Погоржельский, Елена Ставрогина

Персонаж Людмилы Гурченко был взят с реально существовавшего человека - секретаря Малунцева А.М.

Собственно в фильме показан завод после смерти Александра Моисеевича.

Использовался ли для съемок Омский НПЗ - незнаю, но похожие кадры присутствуют.

Фидошник писал : Немного офтоп.

Оказывается, был снят художественный фильм по теме строительства омского нефтезавода.

[

Спасибо. Я долго и мучительно боролся с собственным маразмом, пытаясь вспомнить название. Как всегда, с разгромным счётом победил маразм.

Только к омскому нефтезаводу это не имеет никакого отношения, кроме имени Малунцева.

Просмотр этого киношедевра был обязателен для всех учащихся городка Нефтяников, поскольку в нём действовал персонаж по фамилии Малунцев, директор строящегося нефтезавода. По этой причине фильм был причислен к обязательному элементу воспитания подрастающего поколения с профориентационным уклоном. Поколение стоически перенесло очередную принудиловку и на следующий день забыло об организованном после уроков походе в кинотеатр «Кристалл». Лично я из всего фильма отчего-то запомнил откидную металлическую ступень, которая в самом начале с оглушающим металлическим грохотом откидывается под кирзовыми сапогами ладной монтажницы. Девушка торжественно заменяла цифру на транспаранте: «До пуска нефтезавода осталось...» Оставалось действительно немного, дней двадцать. И ещё раз десять режиссёрская придумка била по слуху кинозрителей, отмечая уменьшение срока: «...15...13..10..». и в конце концов «0» дней. Задание партии и правительство снова было успешно выполнено, в чём никто не сомневался с самых первых кадров.
Я вспоминаю об этом кинокурьёзе только по двум причинам.
Первая. Спустя десятилетия имя Малунцева пользовалось заслуженным уважением настолько, что стало почти легендой, которую пытались возродить в другое время и в других условиях.
Вторая. Фильм всё-таки достаточно реалистично описывал внешний фон ударной стройки. Тогдашние мастера культуры не чурались киноэкспедициями на производственные объекты, многое из снятого тогда можно считать почти документальным. Не могу припомнить, на каком тогдашнем строящемся сибирском нефтезаводе снимался тот фильм (отчего в памяти всплывает Тобольск), хотя вообще-то такая информация наверняка присутствовала в титрах. Советская промышленность давала киношникам массу прекрасных кадров с панорамами огромных строек, динамикой технологических процессов или работы механизмов. И всё это активно использовалось к вящей славе советского общества.
Но это был фильм о конце семидесятых. Даже если кто-то случайно реанимирует его, то никакой информации о реальном строительстве омского нефтезавода с участием А.М. Малунцева почерпнуть не удастся. Обстоятельства строительства спустя всего двадцать лет разительно изменились. Лично мне, строителю 80-х, с величайшим трудом удаётся восстановить хотя бы фрагменты картины той стройки. Читающие эти строки ещё далее от описываемых реалий по возрасту, по профессии, по интересу к исчезнувшим строительным технологиям.
Как ни фантастично звучит это предположение, но в 40-50-х годах над Нефтяниками и нефтезаводом не возвышались мощные краны, не ревели огромные бульдозеры и экскаваторы, не сновали многотонные самосвалы и прицепы - как это весьма эффекто было показано в фильме. С трудом приходится убеждаться, что введённый в 1955 году нефтезавод и городок создан практически вручную, с такой ничтожной долей применения механизированного труда, который сейчас считает невероятным.
Даже если видеоряд с силуэтами башенных кранов присутствует в старых кинохрониках - не верьте этому. Операторы-документалисты специально строили планы так, чтобы в них попадала немногочисленная техника или же специально сгоняли механизмы под объектив камеры. Ещё меньше можно верить белозубым улыбкам стахановцев на чумазых гордых физиономиях. Пропаганда всегда была пропагандой, не более того, разве что разной по качеству.

А.В. Жидченко История городка Нефтяников (часть 4)

Труд заключенных в качестве строителей городка нефтяников и нефтезавода:
В истории омского городка нефтяников и нефтезавода нельзя обойти вниманием сюжет, связанный с тем, что строительство здесь велось заключенными под охраной Военизированных строительных отрядов (ВСО). Документальные источники по истории этого периода находятся вне доступа к ним, а остальные группы источников почти отсутствуют. В т.ч. нет и фотографий, на которых было бы зафиксировано что-либо, прямо или косвенно относящееся к этим страницам истории изучаемого объекта. По идеологическим соображениям и статьи в местных газетах об участии в строительстве нескольких тысяч заключенных, умалчивали. Однако, несмотря на отсутствие фотоматериала, целесообразно остановиться на данном, до последнего времени не исследованном периоде строительства завода и жилого района, т.к. уже после того, как ВСО были частью расформированы, частью переведены в другие экономические районы страны, некоторые из бывших заключенных оставались в городке нефтяников, устраивались работать на нефтезавод, обзаводились семьей, получали отдельную квартиру, словом, жили как и все остальные нефтезаводчане, за исключением нестираемой временем картиной жизни тех лет, которую им пришлось пережить. На настоящее время не было найдено среди старожилов городка нефтяников людей с подобным прошлом, в целом, стараются не афишировать подобные примеры по понятным соображениям.
Таким образом, сюжет о жизни заключенных, которых было здесь много, требует отдельного исследования. Ограничивает подобную работу недостаток источников по данному сюжету. Т.к. многие архивы НКВД, МГБ и других структур на сегодняшний день остаются засекреченными, а периодические издания тех лет об этом, разумеется, даже не упоминали, для реконструкции жизни и истории спецпоселенцев, занятых на стройке Омского нефтезавода, приходится ограничиться лишь воспоминаниями старожилов городка нефтяников, ветеранов омской нефтехимии.
В СССР в послевоенный период, в меньшей степени чем в довоенный, практика привлечения большого количества заключенных на крупномасштабные объекты строительства была известна и апробирована в различных частях страны. Взаимодействие различных министерств и ведомств с министерством внутренних дел позволяло быстро решать стратегические задачи развития государственной индустрии в условиях плановой экономики. Исключением не стал и Омский нефтеперерабатывающий завод, на территорию строительства которого после постановлений министерства нефтяной промышленности и соответствующих министерств, помимо строителей и инженеров-нефтехимиков, стали прибывать отряды охраняемых заключенных.
Факт того, что, заводчане и строители первые годы работали рядом с политзаключенными, сидевшими в лагерях, считается доказанным. На большой территории не только строящегося нефтезавода, но городка нефтяников, они были заняты на строительстве жилых и промышленных зданий. ВСО были созданы специально для их охраны. Среди немногочисленных данных в краеведческих изданиях, а подобная тема осталась без внимания и в изданном уже после перестройки Омском историко-краеведческом словаре, историк и краевед М.П. Журавлев в своей книге «Омск вчера, сегодня, завтра» все же называет цифру в 25 тысяч заключенных спецпоселенцев, работавших здесь.
Большинство спецпоселенцев городка нефтяников отбывали наказания по 58-й статье УК РСФСР: «Контрреволюционные выступления». Согласно первому пункту статьи: «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции». Под подобную трактовку, как правило, можно было привлечь к ответственности многих уголовных преступников и граждан. Старожили городка нефтяников в целом объединяли их названием «политические заключенные».
Вся устоявшаяся активная жизнь города тогда заканчивалась городком Водников. Далее шла обычная проселочная грунтовая дорога до деревни Захламино и однопутная трамвайная колея от городка Водников до современной остановки «Аграрный Университет». По этой линии ездил одинокий вагон с двойным управлением, т.к. доезжая до конечной остановки, вагоновожатый переходил из одной кабины в другую, ввиду отсутствия путей разворота. А далее перелески, болота, озерки и непролазная грязь хаотически разъезженных дорог. И на всем этом огромном пространстве размещались лагеря и бараки пяти поселков ВСО, где проживала лагерная обслуга со своими семьями, да строительные районы (так назывались индустриальные базы строящего свои объекты военизированный Омскстрой).
Не смотря на то, что категории вольнонаемных работников и спецпоселенцев жили и трудились в разных условиях, контакты их друг с другом случались. Взаимоотношения двух категорий работников складывались по-разному, но чаще всего, разговоров они взаимно старались избегать. Андрей Васильевич Стаин, работавший с 1956 года на Маслоблоке ОНПЗ вспоминал: «…На Маслоблоке у нас был зональный пропуск, до сих пор сохранился. Нас предупредили о строивших его заключенных. Мы пришли, посмотрели, как идет работа их. Заключенные были на 4 ВСО, ныне слева от 7 автохозяйства, отдельно были женщины и мужчины. Много было женщин. Как выведут их….. Заводят нас, бывало, туда, там вышки, охрана, мы придем, посмотрим, а Старший говорит: Всё, посмотрели, пошли. Они же просят…».
Работавшая тогда в СЭС (санитарно-эпидемиологической станции) Сталинского (ныне Советского района) Зинаида Григорьевна Каревская вспоминала: «…Обслуживала инфекционных больных, в основном заключенных, которых было много, т.к. пили воду с Иртыша и болели тифом, дифтерией. Местность здесь была заболочена и росли карликовые березки. Здесь начали ставить палатки и сюда приезжали строители. Был поселок ВСО (Военизированные строительные отряды – прим. А.Ж.) – 2-й Октябрьский, там было много бараков, поселок Ермак, пос. Заводской (за лесополосой), там были кирпичные бараки, поселок Каучук (на территории строящегося завода СК (Синтетического каучука - прим. А.Ж.)), Док. На берегу Иртыша были бараки – Лесоперевалка, там перевозили лес. В селе Николаевка был колхоз, а уже в 1950-е гг. туда расселяли рабочих. В бараки стали заселяться и рабочие, а заключенных переводили в пос. Юбилейный…». К вопросу о недостатке источников относится то, что в СЭС тогда хранилось много альбомов с фотографиями палаток и первых бараков городка. Но затем они выбрасывались и сжигались, т.к. были никому не нужны.
Почти все, кто приехал в этот район на постоянное место жительства описывают его как место повсеместного расположения бараков, в которых жили заключенные. Число лагерей большинство опрашиваемых вспомнить не могли, но некоторые говорили, что их было 13. Очень хорошо людям запомнилось, что число деревьев в этом месте было чрезвычайно мало. Вся территория будущего Советского района представляла собой «Казахскую степь» с постоянно поднимающейся даже от слабого ветра пылью, а все, что мы видим в городке сейчас, было высажено с началом массового жилищного строительства. Жители, переехавшие сюда между 1952 и 1955гг. получали новые квартиры в домах, которые по изучению их с помощью визуальных источников в данной работе были отнесены к домам, построенным до постановления об архитектурных излишествах. Однако не все, кто был поставлен на очередь сумели получить квартиры также быстро и им досталось жилье уже в домах типового проектирования, т.е в «хрущевках», в связи со строительством которых была применена уже не квартальная, микрорайонная застройка.
Любовь Михайловна Анохина вспоминала: «…Жили заключенные – вольнопоселенцы в бараках. Бараки были и по проспекту Мира, и в Захламино. Это были обыкновенные одноэтажные бараки, а внутри были нары. И рабочие жили в бараках – 1, 2 –х этажных. Там был коридор, а от него отходили комнаты. Удобства, разумеется все на улице...».
Некоторые из бывших заключенных, но таковых было очень немного, получали затем работу на нефтезаводе, а в перспективе и квартиру. К сожалению, по факту текущих поисков, не было найдено таковых людей, никаких данных о них. Однако сохранились очень насыщенные разными фрагментами о них, воспоминания одних из первых работников нефтезавода. Среди таких людей можно назвать Н.М. Попова, которые работал в транспортном цехе и часто ему приходилось быть свидетелем неприятных случаев, возникавших на территории зон для спецпоселенцев. По мнению Н.М. Попова самым впечатляющим, завораживающим своими огромными размерами объектом в те годы было здание будущей ТЭЦ – 3. Вся эта огромная строительная армада находилась в стороне от всего остального города. Люди, в большинстве своем напуганные обилием лагерей, боялись далее городка водников ступить ногой.
Для того чтобы отразить специфику поведения заключенных в тех случаях, которые происходили в лагерях, а также вольности, которые допускали надзиратели, необходимо привести в пример отрывок воспоминаний Н.М. Попова: «…В психику людей был вселен какой-то непонятный магический страх. Колючей проволоки и на самом деле было много. Много потому, что лагери, кроме своей огороженной территории со всеми своими лагерными атрибутами, где находились спальные бараки, имели также огороженные по всем правилам ГУЛАГ(а) территории, где заключенные работали на возведении строящихся объектов. Но, а поскольку самих лагерей, как субъектов было много (лично у меня в карманах по долгу службы было пять пропусков в различные лагеря) территория будущего завода, как и другие строящиеся объекты, была разгорожена на множество зон. Находясь в гуще событий тех лет, я был свидетелем таких изуверств, от воспоминания которых и сейчас стынет кровь. Об одном из случаев расскажу.
С косой холодный осенний дождь свирепо сек по изможденным от усталости и безысходности лицам, не оставляя сухой нитки на замызганных, пропахших потом и вонью, истертых, истерзанных временем заводских бушлатов и ватников. Этап по шестнадцать в строю, насчитывающий не менее трехсот измученных беспределом людей, безропотно, почти отрешенно, стоял за воротами рабочей зоны в ожидании бог весть каких команд, окруженный конвоем с автоматами на изготове. У ног конвоиров, укутанных в плащпалатки, топтались, повизгивая, натасканные псы. Под ногами, переминающихся с ноги на ногу зэков, точнее под исковерканными долгой ноской кирзух и прочей, не пригодной для носки обуви, чавкала липкая, обильно смоченная дождем, грязь. Было очевидно, что этап после рабочего дня конвоируется в жилую зону. Задержка, по всей видимости, состояла в том, что конвой не мог свести концы с концами в подушном счете. Вдруг бессмысленно, совершенно никчемно и потому неожиданно гаркнула, с гортанной хрипотой от недавней попойки, команда, с явно хохлацким акцентом, - Лягай мать вашу…, а над головами зэков, в подтверждении слов, засвистели пули длинной автоматной очереди. Трудно было поверить в реальность увиденного. Но невозможное, в понимании здравого смысла, было выполнено. Огромная масса людей прилипла к тому, что было под ногами, утонула локтями, животом, коленями в хлюпающем массиве. Автор изуверской выходки был полный, как хряк краснощёкий, старшина. Убедившись, что весь строй утонул в грязи, старшина по-хозяйски, не спеша прошелся вдоль лежавших рядов, вдавил хромовым, испачканным в той же грязи, сапогом «несознательного» зэка по уши в лужу и довольный своим превосходством, пробасил: «О це гарно!». А затем уже отлаженной долгой службой криком проорал: «Стать сучи биты!». Стекающая струями вода, шлепки падающей с ватников грязи, вызывала восторг на лице изувера. Но на этом все дело не кончилось. Палач, упиваясь властью, проорал ту же команду – «Лягай!». На второй раз команда выполнялась менее четко, не смотря на несмолкающую автоматную дробь. Один из зэков (толи уже сил не было свалиться в лужу, чтобы потом снова вставать на ноги, толи отчаяние из-за повторяющегося изо дня в день беспредела толкнуло его на сознательную смерть) остался стоять. Расправа не заставила себя долго ждать. Сбитый ударами пуль, он упал назад на спину лежащего в грязи его такого же как и он бедолаги. Огромная толпа измученных работой, голодом, беспределом людей, волоча на ногах комья летучей грязи, двинулась, наконец, в сторону вонючих бараков. Убитого зэка где-то в середине толпы тащили, как могли обездоленные, но еще не потерявшие надежду люди. У мертвого этой единственной привилегии отверженных уже не было…».
Разноплановые и содержательные воспоминания старожилов тех дней, которые становились свидетелями тяжелой работы заключенных в сложных природных условиях Сибири дают шанс сформировать более-менее ясную картину жизни спецпоселенцев в городке нефтяников. При помощи воспоминаний старожилов создается возможность реконструкции и зонального размещения разных лагерей ВСО.
При сопоставлении воспоминаний разных свидетелей тех событий, можно сделать вывод о том, что в первой половине 1950-х гг. вся территория будущего городка нефтяников представляла огражденные высоким забором с колючей проволокой блоки, расположенные вдоль строящихся объектов – улиц Серафимовича (будущей ул. Малумцева), Магистральной, Комбинатской, деревянных бараков на ул. Нефтезаводской, нефтекомбината.
Первоначально заключенными (старожилы называэт их «зэками») строились деревянные бараки для хозяйственного, общественного и жилого назначения. Но уже, когда в 1954 году в городке нефтяников началось строительство капитальных кирпичных домов, зоны, в которых размещались заключенный были переведены на новые объекты и места. Их силами строились дома по нескольким улицам, ограниченные современными проспектом Мира, улицей Нефтезаводской, Магистральной и Комбинатской. Этот периметр заключает в себе более мелкие улицы и переулки: Грозненскую, проспект Культуры (при всей важности проспекта Культуры для общего архитектурно-планировочного ландшафта городка нефтяников, в выделенном квадрате особой роли это направление не играет).
Ряд домов на указанных улицах был построен ими, а остальные же дома уже достраивались в более поздний срок, когда заключенные были переведены из городка нефтяников на другие объекты в других регионах, а здесь стали в полной мере работать строители, работавшие по найму в трестах «Омскстроя».
Многие дома же были построены заключенными полностью от фундамента до внутренней отделки квартир. В одном из таких домов, уже спустя полвека, а точнее 52 года, в 2007 году была сделана находка, заставившая общественность города Омска вновь вернуться к проблеме заключенных, строивших городок нефтяников. В одном из домов указанного выша квадрата, находящемся на пересечении улиц Серафимовича (ныне Малунцева) и проспекта Культуры, собственник квартиры, делая ремонт, при бетонировании образовавшихся за долге годы обходившегося без капитального ремонта здания, обрнаружил в одной из стен бумажный сверток, которые был аккуратно вложен между двумя кирпичами, а сверху замазан штукатуркой и обклеен обоями, как и вся комната. Являющаяся бесценной находка, скорейшим образом была направлена в соответствующую инстанцию и спустя всего несколько дней стала предметом репортажа в новостях местной телекомпании «12 канал». Эта находка стала быстро предметом обсуждения краеведческого сообщества города.
Лист, пролежавший 52 года в замурованной камере под потолочным плинтусом, представляет из себя сложенный вдвое, а затем еще втрое, с неровными краями, вырванный из большого размера оберточной бумаги кусок, на котором карандашом написано послание потомкам, которые должны были его обнаружить. По крайней мере, об этом свидетельствует текст письменного сообщения.
Текст следующего содержания : «етот дом и городок построен на костях заключоных в 1956г. Дом сдадут в эксплуатацию в етом году 25 октября, етот шкаф делали 20 сентября 56 г заключение суждение 1-й по приказу от 4/5/47г статья срок 15 лет год рождания 1933.2
2-й осужден 4/6/47г. статья /4 срок 10 летгод рождения 1909 судят с 1953 г но до освобождения далеко может когда кончим 6 и 7 пятилетку коммунизма 20/IX/56г.».
На другой стороне письма, завернутого в виде конверта другое письменное сообщение: «Может много лет пройдет с етого времене когда кто небудь прочтет письмо заключенных».
Именно исходя из второй части сообщения целесообразно делать вывод о том, что именно потомкам было адресовано данное послание. На сегодняшний день, по прошествии длительного промежутка времени и возможной удаленности авторов письма или их родственников в пространстве, установление личности написавших это письмо двух людей, от имени которых исходит текст сообщения, особой значимости уже не представляет. Разгадать мотивы написания подобного послания не сложно, если углубиться в психологию заключенных, оказавшихся в ситуацими строительства нового дома и нового микрорайона, в котором будут жить люди, работающие на новом предприятии, а двум заключенным, судьба которых не ясна им самим же, придется отправиться на работу в другое место, после, разумеется, завершения строительства этого и других домов. Оставив после себя в доме, с которым было связано немало созидательного труда небольшую память, запечатленную на большом листе бумаге крупными буквами, они тем самым увековечили не только свою работу на строительстве этого дома, но и работу всех остальных заключенных на строитльстве домов других, и самого завода с его цехами и установками. Это письмо стало «памятником труда», сил и жертв потраченных во имя той цели, которую они делали по разным причинам: кто-то по принуждению, а кто-то, будучи настроенным по-коммунистически, с верой в светлое будущее, которое они строили, трудясь здесь для своих же детей и потомков, а на том этапе для современников.
Мотивы эти могли розниться и в зависимости от личной жизни, предшествующей попаданию в лагерь для спецпоселенцев каждого из авторов письма. То, что письмо было составлено коллективно, многими работниками этого дома, данной квартиры или комнаты, представляется маловероятным, поскольку в таком случае перечислялись бы даты рождения и заключения остальных лиц. Никаких намеков на это нет, и лишь два срока фигурируют в письме, написанным все же, судя по не изменяющимся ни на одной, ни на другой стороне, почерку, повторяемым грамматическим неточностям, например в слове «етот», одним человеком. Как свидетельствуют статистические данные, среди заключенных, отбывавших срок по 58-й статье УК РСФСР, было большое число интеллигенции. Однако автора письма, судя по тем же грамматическим неточностям, к подобной группе отнести можно с малой долей вероятности.
Темно-коричневый цвет бумаги, на которой написан текст письма, дает право относить ее к технической, возможно оберточной, но не предназначенной для письма. Остается неразгаданным то, каким образом у заключенных оказался карандаш. Возможно, это было нормой. Но не вызывает сомнений факт того, что письмо писалось и запаковывалось в предназначенную для него камеру в стене с большой конфиденциальностью и втайне от охранников соответствующего ВСО.
Уже когда жилые капитальные дома были заселены работниками нефтезавода, а огороженные высоким забором с колючей проволокой зоны сдвигались на более отдаленные от сформированного центра микрорайона территории, рабочие и инженеры со своими семьями стали жить по соседству со спецпоселенцами, наблюдать более подробно их быт, их деятельность, их труд. Кто-то наблюдал это при походе на работу, кто-то из окна высокого дома (на тот период времени самые высокие дома в городке насчитывали 4 этажа, однако это позволяло видеть то, что происходило в одноэтажном по высоте заборе и рядом с одноэтажными постройками казарм и охраны) на верхнем этаже из своей комнаты. С этими фрагментами связаны различные истории из жизни нефтезаводчан.
Галина Николаевна Штепа была тогда школьницей и вспоминала: «…Мы когда в школе учились, боялись заключенных. Их огромными рядами вели в район современных улиц Заводских на стройку, охраняли солдаты с овчарками. Вечером, когда учились во вторую смену, бежали из школы без оглядки, т.к. даже с собаками искали некоторых заключенных, которые убегали, а убегали, бывало, и по-трое. Шли большие серые колонны. Причем зимы были страшно холодные, вьюжные. Однажды я в школе дежурной была, задержалась, а когда вышла из школы, боялась дальше идти, думала, что впереди кто-то лежит. А это толь вьюгой поднимало и срывало…».

На этом к концу 1950-х годов закончилась одна из страниц истории городка нефтяников и омского нефтезавода, связанная с трудом заключенных, и параллельным трудом рабочих и строителей, которые знали каждый о существовании друг друга, но старались не говорить об этом и не думать. На сегодняшний день в городке нефтяников нет памятника строителям нефтезавода и городка – заключенным. В Советском Административном округе города Омска в 1990-е гг. был открыт лишь памятник жертвам сталинских политических репрессий, находящийся у перекрестка улиц Менделеева и Заозерной, застраивавшихся в 1970-80-е гг.

в альбоме "Старый Омск" есть дореволюционные фото деревни Николаевка - там весьма редкие постройки в степи, бревенчатые, крыши покрыты то ли дерном, то ли соломой, ощущение, что построены кое-как

есть также фото под названием "Отдых под Омском. Деревня Захламино" - просто люди в роще))))

и фото ветряных мельниц, крестьян без привязки к местности.

если интересно, могу отсканировать и выложить, когда время будет

Если есть возможность, то выложите, думаю это будет интересно всем.

А.В. Жидченко писал(а) :строительство здесь велось заключенными под охраной Военизированных строительных отрядов (ВСО).

Хочу поправить автора. ВСО это просто стройбат - они строили, но никого не охраняли. ("военно-строительный отряд" - у нас по соседству их много было)
+ достать всо-шку - мечта всех стройотрядов -это была "стильная" "утилитарная" одежда эпохи развитого социализма.

Карта городка Нефтяников



Из работы А.В. Жидченко

Качество поднять есть возможность? Было бы здорово!

Оригинал еще меньше, здесь масштаб 150\%. Если увеличивать, то будет хуже.

Олег23 писал : Оригинал еще меньше, здесь масштаб 150\%. Если увеличивать, то будет хуже.

А у Вас случаем нету карт Омска 1950-1968 г.г.?

Надо посмотреть. Могу скинуть карту 1917 года

Олег23 писал : Надо посмотреть. Могу скинуть карту 1917 года

К сожалению, это неинтересно, т.к. карты тех времен легко находятся в сети, что называется, с полутыка. Гораздо интереснее послевоенные карты до массовой застройки Левобережья, Заозерного, Чкаловска и Московки-2, т.е. где-то 1950-1968 г.г. Вот их бы найти.

ВСО (военно-строительные отряды) не имели отношения к принудительной организации труда в местах заключения. Они относились к Министерству обороны. Труд заключённых организовывало НКВД

Вариантом неэкономического принуждения к труду в советское время были военно-строительные батальоны, в которые в рамках обязательной воинской повинности призывались граждане, негодные к строевой службе. За счёт бесплатного солдатского труда возводились многие ударные стройки. Ту же функцию выполняли и железнодорожные войска. В строительстве нефтезавода стройбаты играли определённую роль с середины 50-х по начало 70-х. На западной окраине Нефтяников были отстроены два казарменных городка - ВСО-2 и ВСО-3, примерно на месте нынешней 'Весны'.
Принудительный труд в Нефтяниках в советское время не исчез - только уменьшился в объемах и видоизменился. Организация строительства возлагалась на строительные тресты, которые в свою очередь достаточно широко использовали дешёвую подсобную силу из заключённых, 'химиков' и бравых рядовых стройбатов. Омская оборонка располагала минимум двумя строительными батальонами, нефтяники же после ликвидации ВСО-2 и ВСО-3 уже не имели доступа к военно-строительным отрядам. Поэтому основным стал труд заключённых поселений, так называемых 'химиков'. На месте нефтезавода, а также на стройплощадках строящихся впоследствии заводов 'Синтетического каучука', 'Пластмасс' отводились места для казарм 'химиков'. По большому счёту их положение немногим отличалось от бытовых условий прикомандированных строителей, они работали наравне с вольными строителями и получали меньше только из-за того, что не входили в перечень любимцев начальства, которым отдавались самые дорогостоящие работы.

Общий перечень лагерей приведён на
[внешняя ссылка]


Я раньше пробежался по списку и определил навскидку что минимум 3 лагеря могли иметь отношение к строительству нефтезавода.
Специально созданный для строительства Нефтяников ИТЛ Омскстроя (Омский ИТЛ, Омлаг) – основной.
Перебазированный из Кемеровский области в 1953 году Камышлаг (камышовый лагерь Особлаг №10) – Гумилёв
Возможно, кадры и з/к для нефтезавода перебрасывались со строек омской оборонки, которые обеспечивал Омлаг (Омский ИТЛ и строительство 166). Правда, он был официально закрыт в 1943 году, но зеки и немцы ударно трудились на оборонке до конца 40-х.
Честно говоря не знаю, как разобраться в этой путаннице. Нужны специалисты.