Есть такая профессия - Родину обсирать
Создана: 01 Декабря 2016 Чтв 2:02:38.
Раздел: "Мнение оппозиции"
Сообщений в теме: 426, просмотров: 70519
-
k9zxc писал :Моеимязанято писал ... : О! Ну, Шендерович - та еще гнида.
Особо забавно, что Витя-матрас упорно педалирует тему "репутация".
Мол того слушать нечего - у него репутация, а тот всегда врет, ибо репутация.
И еще...
Витя-матрас там говорит, что Гааги для Путина не будет, ибо Путина не победят.
Витя предлагает сдаться -
k9zxc писал :k9zxc писал ... :Моеимязанято писал ... : О! Ну, Шендерович - та еще гнида.
Особо забавно, что Витя-матрас упорно педалирует тему "репутация".
Мол того слушать нечего - у него репутация, а тот всегда врет, ибо репутация.
И еще...
Витя-матрас там говорит, что Гааги для Путина не будет, ибо Путина не победят.
Витя предлагает сдаться
Шендерович гениален , он еще в 90-е понял все про эту шайку и до сих пор сохраняет верность своей позиции, а твой психопат, продажная истеричка Кургинян переобулся уже стопяцот раз... и далеко не последний.
ты туп как и твой пенный гуру , Гааги не будет (м.б.), потому что вы-зомби будете прикрывать своего королька с фанатичным блеском в глазах вопреки всем аргументам и фактам. а шайка будет понемногу подсыпать вам за это в корыто , чтобы вы с голоду не перед..ли. -
Ты согласен с постулатом, что он ругает не Родину, власть?
з.ы.: - а ТСу пора переименоваться в гапона ...
- омич, ты молодчинка: - по предмету "подмена понятий" ставлю тебе 5 баллов!
... -хотя нет, ты всего лишь бесталанный плагиатчик: - тема уже несколько лет, как юзается инторнет-патриотами -
Шипко задумчивый писал :Ты согласен с постулатом, что он ругает не Родину, власть?
Я бы отнес такое утверждение к тезисам, на аксиому не тянет.
Ну и не готов я говорить за все высказывания Шендеровича. -
один из ...?
Андрей Лошак
Вчера Арзамас выпустил свой курс «Человек против СССР». Получилось символично – в этот день ровно 30 лет назад в Чистопольской тюрьме погиб Анатолий Марченко. Горбачева уже начинали любить на Западе, прозвучала слово "гласность", но сотни, если не тысячи политзеков по-прежнему сидели в советских тюрьмах и психушках. Марченко объявил голодовку с безумным требованием: освободить всех политзаключенных, продержал ее 117 дней и умер при невыясненных обстоятельствах через 10 дней после ее прекращения. Его жертва была искупительной. Сахарову удалось сообщить Горбачеву о смерти диссидента и его требованиях – и через месяц началась массовая амнистия политзеков.
Марченко – классический тип Героя. Он был простым рабочим парнем из Сибири, но с обостренным чувством собственного достоинства. В юности случайно оказался свидетелем драки в общаге с чеченцами, суд, не разобравшись, признал его зачинщиком и отправил в тюрьму. С этого момента начинается его битва с Левиафаном, в которой он как ни странно победил, правда, ненадолго и ценой собственной жизни. Годовщина смерти такого человека должна по идее сопровождаться массовыми торжествами, ему должны открывать памятники, о нем должны писать в школьных учебниках по новейшей истории. То, что ничего этого нет, говорит о том, что мы по-прежнему живем в государстве гэбистов и вертухаев, взявших реванш после поражения. Марченко забыт – я специально проверил в яндекс-новостях: за вчерашний день ни одного упоминания. О нем написали только в региональном издании Cogita, да еще Republic сделал о Марченко небольшой ролик.
У Марченко была такая простая мужицкая мечта – построить дом. И гэбисты все время ему не давали его достроить - сажали. Наконец, ему это удалось - он-таки построил дом. После этого его снова посадили - уже навсегда. А дом взорвали.
Раз пошла такая пьянка, я опубликую тут еще один фрагмент из моего сценария о диссидентах, посвященный Марченко. О нем у нас почти не знают, а ведь это был Человечище. Тут много букв, но знать и не забывать про таких людей очень важно:
9 декабря 1986 года приходит страшная новость: в больнице Чистопольской тюрьмы после продолжительной голодовки умер Анатолий Марченко – непререкаемый авторитет в среде диссидентов.
Марченко – уникальная фигура в правозащитном движении. Рабочего парня из Сибири первый раз посадили за массовую драку в общежитии, в которой он не участвовал. Не разобравшись, государство сломало юноше жизнь. Но Марченко был не из тех, кого можно назвать тюремным словом «терпила». Он пытается бежать из лагеря и, в конце концов, из страны – при переходе границы с Ираном его арестовывают второй раз. Судят за «измену родины» - просто так, чтоб неповадно было. В знак протеста он объявил голодовку, но первый раз выдержать ее не смог
Марченко попадает на зону для политических, где знакомится с Даниэлем и другими диссидентами. На свободе с помощью Ларисы Богораз пишет книгу «Мои показания» - первое литературное свидетельство о существовании современного политического гулага. Книгу даже сравнивали с «Иваном Денисычем» Солженицына.
Марченко нетипичный диссидент – в нем совсем нет интеллигентской мягкотелости. Это был человек с невероятным чувством собственного достоинства. Советская власть оскорбила его, и Марченко воевал с ней, как с личным врагом. Государство отвечало взаимностью. В 68-м – снова срок и снова повод липовый– нарушение паспортного режима, на зоне накидывают еще пару лет, наконец, в середине 70-х ему позволяют поселиться за 101-м километром в Тарусе. Лариса Богораз становится его женой. Рождается сын. Таруса в те годы – диссидентский анклав.
Ему настойчиво рекомендуют эмигрировать. Но Марченко – когда-то мечтавший бежать - в конце концов отказывается. Он против капитуляции. На войне как на войне: победа или смерть. Через пару лет его снова арестовывают – за нарушение правил надзора. Дело как всегда фальсифицируют. Сажала следователь по фамилии Дежурная.
Марченко в знак протеста держит голодовку – в молодости он когда-то не выдержал, но не теперь - за годы борьбы у Марченко выковался стальной характер. На восьмой день начинается искусственное кормление.
Тогда, в 1975 году, Марченко продержал голодовку 53 дня. Недоумевавшего врачу можно было бы ответить так: своим протестом Марченко требовал от государство одного: уважения.
Из воспоминаний Анатолия Марченко: «Я никак не мог определить для себя, где, в какой точке мой отказ от добровольного подчинения перестает быть протестом, становится просто ослиным упрямством («хохол упрямый» — называет меня жена). И все-таки я не могу себя осудить за то, что, поддавшись эмоциям, объявил и долго держал голодовку. Более того, я не зарекаюсь, что в какой-то ситуации не пойду на нее снова. Чувство бессильного протеста, когда тебя держат за горло, может толкнуть на любые крайности”.
В 79-м вновь короткая передышка на воле. Дом в Тарусе снесли. Марченко и Богораз находят старенькую избу в поселке Карабаново под Александровым. Марченко всей душой отдается строительству нового дома. Многие диссиденты тогда приезжали ему помочь – было что-то символическое в том, чтобы построить этот дом.
Власть боялась Марченко, он ее - нет. Ему снова предлагают эмигрировать, он отвечает: уезжайте сами. Пишет письмо с протестом против высылки Сахарова, но в основном поглощен строительством. Его арестовывают в марте 81-го. Судят впервые по диссидентской статье: клеветнические измышления. Причем не за опубликованные вещи, а за черновики.
Срок дают чудовищный: 10 лет строгого плюс пять ссылки. Марченко в последнем слове говорит: "Раз этот государственный строй считает, что единственный его способ сосуществования с такими как я, это держать их за решеткой, – ну, тогда, значит, я буду вечно, до конца дней, за решеткой. Я буду ваш вечный арестант".
Дом после ареста кэгэбэшники пытаются разрушить, но он построен так крепко, что у них ничего не получается. Тогда его взрывают.
На зоне Марченко – такой же несгибаемый, как и на воле, поэтому большую часть времени сидит в карцере. У него огромный авторитет не только среди диссидентов, но и среди зэков. В 84-м году Иван Ковалев, находясь в штрафном изоляторе, стал свидетелем жуткого избиения вечного арестанта, после чего здоровье Марченко было серьезно подорвано.
Февраль 1986-го. Прошел 27 съезд КПСС, на котором много говорится о “гласности” – диссиденты призывали к ней государство еще в далеком 65-м. Выходит фильм “Покаяние”. Перестают глушить Бибиси. Но в тюрьмах и лагерях по-прежнему тысячи политзаключенных. Марченко в августе совершает свой самый героический и безрассудный поступок: объявляет о бессрочной голодовке с требованием освобождения всех политзаключенных.
Об этих последних месяцах известно мало. За плохое - то есть героическое - поведение Марченко отправили сидеть в Чистопольскую тюрьму. Там он более трех месяцев находился в карцере – туда бросали всех голодающих, как нарушителей режима. Известно, что к нему почему-то долго не применяли искуственного кормления – 40 дней он прожил на одной воде. Тем не менее он непрерывно писал жалобы и протесты. Вот одна из них – на имя Генерального прокурора: “Искусственное питание для меня сейчас ни что иное, как издевательство. Питательная смесь приготавливается умышленно с крупными кусочками из пищевых продуктов, которые не проходят через шланг, а застревают в нем и, забивая его, не пропускают питательную смесь в желудок. И под видом прочистки шланга мне устраивают пытки, массажируя и дергая шланг, не вынимая его из моего желудка. Так что, гражданин генеральный прокурор СССР, прекращайте издевательство и пытки. Свободу всем политзаключенным. Анатолий Марченко".
Никто не знает в точности, что произошло потом. Начальство Чистопольской тюрьмы многие документы сфальсифицировало. Согласно документам Марченко на 117-й день прекратил голодовку. А через 10 дней – 8 декабря – его с истощением второй степени госпитализируют в городскую больницу, где он вечером умирает. Официальная причина: “острая сердечная недостаточность и отек легких”
Расследование гибели Марченко проведено не было. Марченко похоронили возле чистопольской тюрьмы. Диссиденты иногда говорили, что их путь - это личное восхождение на Голгофу. Марченко ничего такого не говорил, тем не менее, он прошел этот путь до конца, буквально искупив своей смертью малодушное молчание большинства.
Что было дальше - хорошо известно. Через 10 дней на квартире Сахарова устанавливают телефон, на следующий день ему звонит сам Горбачев и сообщает, что академик с женой могут вернуться в Москву. Сахаров, перебивая Горбачева, начинает говорить о смерти Марченко и необходимости освобождения других политзаключенных. Сахаров писал о том разговоре: “Я выразил ему благодарность. Сказал, что известие, которое я получил трагически совпало с известием о гибели моего друга Анатолия Марченко, убитого в тюрьме, и напомнил ему о своем письме об амнистии. Горбачев, сказал, что это письмо было в начале года и что они рассматривали эти дела: многие освобождены, но там очень разные люди. Я ему возразил, что это люди, страдающие за убеждения и это главное. Я так же сказал, что я считаю, что они должны быть освобождены…”
Сахаров триумфально возвращается в Москву. Через месяц после гибели Марченко ЦК КПСС выносит указ о помиловании политзаключенных. На свободу выходят первые 140 человек. “Процесс пошел” – как любил говорить тогда Горбачев.
-
k9zxc писал : Или печаль так сложна?
Ночь нежна, свет свечей
Качает отражения стен.
Диско грохочет у меня в ушах,
Но мне не грозит этот плен.
Я ставлю другую пластинку
И подливаю себе вино.
В соседней комнате Верочка с Веней -
Они ушли туда уже давно.
И я печально улыбаюсь их любви
Такой простой и такой земной.
И в который раз призрак Сладкой N
Встает передо мной.
Когда-то мы были вместе,
Я вижу словно сквозь стекло,
Мы были ближе многих других.
Увы, это время прошло.
Но все сроки окончились в срок
И каждый сыграл свою роль.
И я уже не говорю о разбитых сердцах,
Но я запомнил боль.
Я гляжу туда, где секунду назад
Еще стояла стена:
Мой странный гость — тень Сладкой N -
Смотрит сквозь огонь на меня.
Я знал других, но ее лицо
Я видел в своем лице.
Я знал все то, что случится в начале,
Но кто мог знать, что нас ждет в конце?
И я летел так высоко, что сжег свои крыла.
И, падая вниз, я услышал звон -
Она сказала: «Это колокола».
И вот я здесь, и я еще жив,
Но я живу как во сне.
И лишь виденье Сладкой N -
Это все что осталось мне.
Я видел горы, я видел моря,
Я был во многих городах.
Мне кажется, я знаю, что такое любовь,
Я знаю, что такое — страх.
И слишком часто мне делали больно,
Я до сих пор не знаю за что,
Наверное, счастлив может быть только тот
Кому не нужен никто.
Я одиноко курю, пуская кольцами дым,
Я уже не жду перемен.
Со мной остался только горький ангел -
Призрак моей Сладкой N! -
И вроде жив и здоров и вроде жить не тужить
Так откуда взялась печаль
попробуем все же разобраться с этой литературной загадкой
в первой части дилогии автор сообщает полную информацию о событии: большой город стоит на холодной земле, он освещен и насыщен звуками, и в данный момент накрыт ночью, причем, безоблачной, потому что ясно различим цвет луны, и даже дом, в котором горит свет, в общем, всё достаточно ясно настолько, что видна даль, вот это и раздражает автора - откуда! спрашивает он нас, откуда взялась печаль? если и жив, и здоров, и живешь, и не тужишь, то что может беспокоить собственное сутие!?
тогда он пытается разобраться более больше в сложившейся ситуации: есть движение вперед, оно стремительно и неоспоримо, восторг захлестывает многие умы, и после ночи день вступает в свои права, благодать нисходит в сытые души, красота освящает счастливые тела, и не видать плохого, того же чёрта, к примеру, ни одного чёрта, и дом по-прежнему стоит, и даль по-прежнему видна...
Ночные гаснут впечатленья, восход и бледен и далек...
Что день проснется, вскроет вежды, и даль привидится ему...
узнаете? автор обращается к своему предшественнику, мол, где в прошедшем указанье?? чего, мол, желать, куда идти? и откуда, наконец, берется это странное чувство - печаль!
то есть, налицо, растерянность и признание автором своего бессилия перед лавиной счастливого настоявшегося, не все могут сразу и безоговорочно принять радостные перемены, что и приходится нам с печалью отметить.